Бесплатная приватизация жилья продлена навсегда. Еще год назад премьер Медведев говорил, что вечной она быть не может. Но она смогла. Все партии-фракции слились в политическом единомыслии. И проголосовали «за». Как в старые добрые советские времена в Верховном Совете. Жириновский назвал решение «праздником». Хотя первоначально законопроект предлагал как раз прекращение бесплатной приватизации жилья с 1 марта 2017 года. Возможность сделать это, но лишь до 2020 года, сохранялась лишь для жителей Крыма, детей-сирот и очередников, чьи дома признаны аварийными до 1 января 2012 года.
Только в нашем парламенте умеют так передумать между первым и вторым чтениями.
В приступе невиданной щедрости депутаты единогласно вскричали народу: «Да заберите даром все!» Напрашивается вопрос: «Так в чем подвох?» Чего это они, придумывающие чуть ли не каждый месяц новые поборы, вдруг так расщедрились?
И другой вопрос: а стала ли наша страна страной победившего частного собственника (в части владения хотя бы квартирами), как предлагалось и грезилось в далеком 1992 году, когда началась бесплатная приватизация. Она и была бессрочной. Однако в Жилищном кодексе 2004 года ее сроки ограничили 2007 годом. Затем «крайний срок» продлевали еще четыре раза.
Теперь депутаты говорят, что, мол, по мере приближения сроков окончания бесплатной приватизации чуть ли не по всей стране начался страшный ажиотаж, люди боятся, что не успеют, надо людям пойти навстречу. Официальная статистика, впрочем, иная: число бесплатно приватизированных именно в прошлом году квартир снизилось по сравнению с 2015 годом на 40% (с миллиона до 600 тыс.). То есть никакого ажиотажа на самом деле не было. Если и был относительно повышенный спрос, то в таких городах, как Москва и Петербург. А вот в наиболее бедных регионах (типа Ингушетии, Кабардино-Балкарии или Республики Алтай) спрос на бесплатную приватизацию уже стремился к нулю. И тому есть причины.
Сегодня бесплатная приватизация выгоднее на самом деле государству в большей степени, чем гражданам.
Если исключить бесплатную приватизацию так называемого социального жилья, которой вообще, по идее, быть не должно. Просто далеко еще не все граждане прочувствовали, почем им обойдется этот бесплатный «праздник».
Россия — страна относительно небогатая, но по сравнению с богатыми и благополучными странами доля частного жилья в ней — не менее 84% от всего жилого фонда. Это недостижимая пока цифра, к примеру, для богатой Америки, где доля частного жилья составляет от 42–45% для семей афроамериканцев и «латинос» (относительно более бедных в среднем) до 71% для белых (в среднем получается около 65%, примерно на уровне Новой Зеландии и Франции). Для таких богатых европейских стран, как Германия, Финляндия (менее урбанизирована), Дания или Великобритания (где «мой дом — моя крепость»), эти показатели составляют соответственно 52%, 72%, 62%, 63%.
И наоборот, для относительно более бедных стран процент частного владения выше: Румыния — 96%, Словакия — 90%, Литва — 89%, Польша — 83%, Болгария — 82%. Если взять крупные города благополучных стран, то там доля частного владения намного меньше, чем в наших мегаполисах. К примеру, в Берлине — всего лишь около четверти жилья приватизировано. Разительный контраст с Москвой.
В странах с меньшим уровнем неравенства (Германия, Швеция, Дания и т.д.) ниже доля частного жилья. Странно? Вовсе нет, если учесть фактор развитого социального найма, а также меры государственной защиты частных арендаторов от произвола «лендлордов». Каковых мер у нас нет и в помине: снимающий квартиру абсолютно бесправен, а представить среднего российского пенсионера в таком качестве можно разве что в кошмарном сне. Лучше сразу эвтаназия.
Кстати, главным возражением против бессрочной приватизации было то, что оно демотивирует строительство социального жилья. Если его можно приватизировать (там есть ограничения, но они преодолимы, всегда можно приватизировать такое жилье на достигших совершеннолетия детей), то к чему строить? Из почти 4 миллионов человек, что стояли в очереди на улучшение жилищных условий по этой линии, квартиры получили лишь несколько десятков тысяч человек в последние годы. Ну а поскольку теперь, в условиях трудностей и бюджетных ограничений, властям стало не до социального жилья, то проблема отпадет сама собой.
Напомним, что собственник жилья не имеет права на улучшение жилищных условий за счет государства, он может это делать только за свой счет.
Если бы темпы строительства социального жилья были выше, многие не стали бы приватизировать квартиру, а удовольствовались бы наймом у муниципалитета. А если бы еще государство, вспомнив, что оно у нас «социальное», субсидировало малоимущим и тем же пенсионерам стоимость аренды у частных владельцев, то не только снизился бы спрос (и цены) на частные квартиры, но и повысилась бы мобильность населения, произошло бы резкое улучшение качества рынка труда.
В определенном смысле приватизация жилья в наших условиях — это отчасти вынужденная мера социальной самозащиты в условиях сворачивания социальных гарантий со стороны государства. Своя квартира видится спасительным якорем от падения в полную нищету. За неимением других.
Приватизируя жилье, собственник идет на повышение трат по его содержанию. Плюс налог на недвижимость. Всю «прелесть» которого многие уже успели в этом году оценить, а в полной мере оценят к 2020 году, когда он будет взиматься в полном объеме. Ставки за год даже для по западным меркам халуп выросли в разы, достигнув размеров, взимаемых с real estate во Флориде.
К 20-му году наверняка будет принят и закон, разрешающий деприватизацию жилья только малоимущим. Он давно лежит в Думе. Им почти что пугают детей: мол, бедных людей будут выбрасывать на улицу. Но суть его, мне кажется, даже не столько в этом (будут выбрасывать вообще всех), а в том, что когда кто-нибудь, прочувствовав непосильное бремя новых налогов на недвижимость, захочет избавиться от этого «счастья» быть лендлордом в нашем государстве, то сделать это будет не так-то просто.
Теперь о том, что такое в наших условиях этот самый «собственник». Лендлорд (как в англоязычных странах называют хозяина квартиры), прости господи.
Когда все начиналось в начале 90-х, ведь сколько было благостных разговоров, что вот, мол, получит человек в собственность квартирку, и сразу вырастет у него частнособственническое самосознание. И станет он относиться к своей собственности ответственно. И настанет у нас жилищно-коммунальное счастье. Примерно такие же разговоры велись и о становлении «среднего класса». Который есть опора демократии.
Везде есть — и у нас станет, дескать. Ну и где она, эта «опора», во многом состоящая нынче из чиновников, «взошедших» на взятках силовиков и бюджетников? Они теперь могут позволить себе поехать кто в Крым, кто Турцию, кто в Египет с Таиландом, они накупили машин, взяли ипотеку, обставились мебелью и бытовой техникой, а по уровню распространения высшего образования (не будем тут о его качестве) превзошли многие куда более «сытые» страны. Стало ли больше демократии? И разве жилищно-коммунальное счастье таки настало? Где можно посмотреть на его блеск и великолепие?
Есть, конечно, примеры, когда собственники жилья ответственно и сознательно подходят к управлению своим домом. Они понимают, что такое «капитализация» собственной квартиры, зависящей от того, в каком состоянии подъезды, дворы и лифты, есть ли в доме консьерж. Но в большинстве случаев этим «лендлордам» как было «нас…ть в лифте», так и осталось. Гопничество от факта наличия свидетельства о собственности никуда не делось.
За пределами своей «хаты» их не волнует никакая «капитализация», они не хотят платить ни копейки лишней добровольно на так называемые «общие нужды».
Термин «самообложение» остается экзотикой. Способность к «горизонтальной солидарности и мобилизации» во имя общих целей среди собственников жилья — примерно та же, как на политическом уровне по всей стране, когда дело касается отстаивания общих прав. То есть близкая к нулю. Как на политическом уровне господствует подход «без нас все решат, от нас ничего не зависит», так и в отношениях с какой-нибудь управляющей компанией. Все то же безволие, граничащее с раболепием.
Многим таким людям было бы по-прежнему удобнее, проще и комфортнее не быть никакими собственниками, а полагаться во всем на, условно, государство. Которое, в свою очередь, после начала приватизации жилья сделало немало для того, чтобы удавить в зародыше всякие именно здоровые частнособственнические инстинкты. Их пробуждение в людях просто не нужно властям. Такие люди неудобны, они все время требуют отчета и контроля.
А вопрос «На что пошли наши деньги?» — самый неприятный для властей. И когда его некому задать — это просто прекрасно. Идеал русского чиновника — это лозунг «Даешь налоги БЕЗ представительства!».
Собственников жилья постарались, начиная с 90-х, лишить как можно большего объема прав, о которых говорили/мечтали вдохновители приватизации жилья. Они максимально ограничены теперь в возможностях управлять (в целях получения доходов с целью компенсации коммунальных трат) общим имуществом. Если не на основании формальных правил, то путем придумывания неформальных препон. Им чинят препятствия для проведения такого разграничения придомовой территории, которое могло бы повысить материальную самостоятельность жилищного самоуправления.
Само это самоуправление куда бесправнее западных аналогов в возможностях понуждать платить на общие нужны (если так решило большинство) «халявщиков». Первые этажи зданий с приватизированными квартирами оказались почти везде во владении муниципальных властей, но не жилищного самоуправления. Их сдают в аренду. И с жильцами, разумеется, не делятся. Вместо того чтобы поддерживать всевозможные ТСЖ, учить людей, как правильно организовать самоуправление, власти повсеместно насаждают всевозможные ГУПы и МУПы, прочие реинкарнированные ЖЭКи под именем какого-нибудь ГБУ «Жилищник» и т.п.
Поощряется безволие и безынициативность так называемых собственников, но никак не их ответственность и самостоятельность.
Главное, чтобы платили повышенные налоги и теперь еще и взносы на капремонт. Последние — самое яркое воплощение «мутных» и бесконтрольных поборов. По факту все эти деньги аккумулируются в руках местных властей, которые ими распоряжаются как хотят. В том числе расходуя (чему уже появились свидетельства) совершенно нецелевым образом.
И даже в распоряжении своей же непосредственно собственностью владельцы квартир стали более бесправны, чем в 90-х. Появились новые возможности принудительного выкупа собственности (прецедент создан в связи с сочинской олимпийской стройкой и теперь шагает по стране) по выгодной государству цене. Сократились возможности оспаривать в суде стоимость недвижимости. Сократились на практике и возможности «прописать» на своей площади «кого угодно». Ужесточились (хотя подчас и оправданно) условия перепланировки. Дело идет к тому, чтобы даже единственного жилья станут лишать по разным «долговым» основаниям.
В случае признания жилья «ветхим» собственников далеко не всегда устроит то, что им предложат в порядке «компенсации». А жилье им никакое, в отличие от жителей «по социальному найму», которые могут в таком случае претендовать на 18 кв. м. на человека в новой квартире, не положено. Иными словами, повышение «материальной ответственности», финансового бремени по обслуживанию собственности растет на фоне сокращения прав собственников и гарантий неприкосновенности этих прав.
Разве такая приватизация задумывалась и представлялась в 1992 году? Впрочем, обманутые ожидания присущи не только этой сфере. И эти обманутые ожидания тоже будут, конечно, продлены бессрочно.
Политолог Георгий Бовт, Газета.ru
