Минусинск лишился одного из выдающихся политиков органов местного самоуправления. Сегодня утром на 81 году жизни скончался Михаил Степанович Зенченко, исполняющий обязанности председателя городского Совета депутатов.
"За свою трудовую деятельность, стаж которой составляет почти шестьдесят лет, Михаил Степанович был награжден орденами и медалями (орден "Знак почёта", "Октябрьской революции", почетный знак "Признание", "За трудовые заслуги"), званием Почетного гражданина Минусинского района, грамотами и благодарностями местного и регионального уровня, - говорится в одном из материалов на сайте мэрии. -Реальными делами депутата городского Совета и своей активной работой в органах местного самоуправления внес большой личный вклад в социально-экономическое и общественно-политическое развитие города Минусинска".
Согласно справке газеты "ТОН-М", Михаил Зенченко родился в селе Рыбное Рыбинского района в 1937 году. Чтобы напомнить горожанам основные вехи его трудового пути, приводим выдержки из интервью, которое Михаил Степанович дал печатному изданию в прошлом году.
— Из братьев и сестёр после окончания школы только мне посчастливилось поступить в техникум. Ведь и для учёбы были нужны средства. Это был сельскохозяйственный техникум в Рыбном. Четыре года учёбы. Потом сельскохозяйственный институт, после которого по распределению меня направили в Ермаковский район. Свою серьёзную трудовую деятельность я начал старшим зоотехником в инспекции по сельскому хозяйству при райисполкоме. После того как реорганизовали инспекцию и организовали опытно-показательное хозяйство, я ушёл старшим зоотехником в совхоз имени Щетинкина. Четыре года проработал в Ермаковском районе, а после этого мне было предложено переехать в город Минусинск.
— Вот!
— Совсем не «вот». Здесь в то время были тресты совхозов. К тому времени я успел обзавестись собственной семьёй, и прибыли мы с женой Ульяной Тимофеевной на минусинскую землю. Нам сразу предложили квартиру. Вот тут, за мостом стоят первые восьмиквартирные дома. Помню, как пришли мы смотреть на новое жилище. А был жуткий ветер, песок в глаза несло! И я подумал: не нужен нам этот город. Пришёл в трест и сказал: «Знаете, я, пожалуй, не буду переезжать. В любой район, на любое хозяйство поеду, но только не в Минусинск». И отправился в Каратузский район.
— Может быть, это и к лучшему. Появилась возможность дополнительно набраться опыта.
— Это точно! Опыта, хоть отбавляй. Хозяйство там было громадное! Шесть тысяч голов крупнорогатого скота, только коров две с половиной тысячи, были и свиньи, и овцы… И вот в этой махине я проработал главным зоотехником восемь лет. В период работы предлагали и должность директора совхоза, и переезд в Красноярск в трест «Скотопром», и в Емельяново на птицефабрику… Хорошие, одним словом, были предложения, но я отказывался. Вступил в партию. А было мне тогда всего 28 лет.
— Нерешительный Вы в прошлом какой-то, Михаил Степанович. Или просто любили всё начатое доводить до конца?
— Именно, что до конца. Но ведь не всегда давали это сделать.
Уведомили: «Раз ты отказываешься от выгодных предложений, поедешь в отстающее хозяйство в совхоз „Сибирь“ Шушенского района». Вот так партия первый раз мне сказала: «Надо!». А хозяйство-то было непросто отстающее, а практически упадочное. Первое, что увидел по прибытии, это пьяных мужиков: «Ба! Директор приехал!». Сначала привыкал к тому, что на всех совещаниях совхоз критикуют. Садился в сторонке и помалкивал. А потом потихоньку начали работать. Надо отметить, что меня, молодого руководителя, поддержал коллектив. На посевной работали в две смены. На трактора сажали всех, кто умел управлять техникой, в том числе и меня. Приходилось спать по три-четыре часа в сутки, но посевную в результате провели! Признаюсь, трудно было прививать людям любовь к работе. Однако буквально через год ситуация начала меняться в лучшую сторону. Урожайность поднялась до 33-35 центнеров, надои начались за 3 тысячи, стали сдавать скот, у людей появилась гордость за родное хозяйство! Нам присвоили звания «Хозяйство высокой культуры земледелия», «Хозяйство высокой культуры животноводства». Мы стали передовиками в Красноярском крае. Урожайность у нас была даже больше чем у «назаровцев»! Наш совхоз неоднократно был участником ВДНХ. По итогам пятилетки вручили знамя ЦК и Совета министров и рубиновую звезду — это был особый знак в то время! Я уже не говорю про дипломы и медали.
— А надо бы говорить. Мне «разведка донесла», что по итогам работы в Каратузском районе Вас наградили орденом «Знак почёта», а в Шушенском орденом «Октябрьской революции».
— Совершенно верно, но не будем заострять на этом внимание, дальше-то ещё интереснее. В 1978 году, мне предлагают ехать в Ермаковский район на должность председателя райисполкома. Это было в июле. Пообещали, что осенью изберут первым секретарём. Казалось бы — живи да радуйся… А я сказал: «Не поеду. Я в совхозе работаю». Как так?! Вызвал меня Игнашов — секретарь крайкома по сельскому хозяйству, усадил в кабинете и в глаза говорит: «Я знаю, почему ты не едешь! Героя захотел получить?!». Обидно было ведь, честно признаюсь, не стремился я за званиями. Тогда меня освобождают от работы директором, а я всё равно не еду — вредный был. Они присылают нового директора, а я и тогда не еду. Но через некоторое время старшие товарищи по партии мне сказали: «Ты что творишь? С кем ты начал воевать? Езжай! Иначе тебя просто выбросят, и ты никем не будешь». Куда деваться? Поехал я в Ермаковский район. Естественно, осенью меня уже первым секретарём не избирают. Я работаю два года председателем райисполкома.
— Я уже понял, что в молодости гонора Вам было не занимать. Видимо, только с таким характером человек способен добиваться поставленных целей. Но позвольте поинтересоваться, Вы в своём рассказе в Минусинск-то ехать ещё не надумали?
— Вот теперь добрались и до Минусинска. Через два года Ермаковского новое предложение — первым секретарём в Минусинский район. Но сколько же можно по районам-то кататься?! Вы, наверное, уже догадались — отказываюсь я. В результате пригласил меня в кабинет сам Павел Стефанович Федирко — первый секретарь крайкома. Поздоровался он со мной, руку пожал, предложил присесть, набрал номер Минусинского горкома и говорит в трубку: «Мы вам первого секретаря посылаем. Он у нас человек от земли. В многоэтажках жить не будет. Поэтому подберите ему земельный участок и немедленно приступите к строительству дома». Я туда-сюда, а Федирко мне: «Ну, всё, Михаил Степанович, желаю тебе успеха!». Даже слова вставить не успел. Так и избрали меня первым секретарём. И, кстати, я до сих пор в этом доме живу.
— Помотала Вас жизнь по югу края. И ведь не бессмысленно! Судя по результатам работы, руководить процессом возрождения хозяйства — Ваше призвание. А, может быть, секрет какой-нибудь есть?
— Есть, конечно. И секрет этот открыл мне ещё во времена стажировки Аркадий Вепрев — директор совхоза «Назаровский». Он сказал: «Запомни! Чтобы быть хорошим руководителем, надо, первое — раньше всех вставать и позже всех ложиться, второе — не „закладывать за воротник“ и третье — не держаться за юбку жены.
Будешь соблюдать эти правила — вот таким директорам станешь!». И ведь это было точно сказано! Работая в совхозе, я никогда не уходил с поля, пока не заглушат последний трактор. Иногда в поле и ночевать приходилось, поскольку в шесть утра уже надо начинать разнарядку.
— В Минусинск, я так понимаю, Вас тоже далеко не в отпуск отправили.
— Само собой. Отдыхать мне в то время не предлагали. Приехал сюда, посмотрел район. Урожайность плохенькая: 7-8 центнеров. На полях цветут цветочки, стоит бурьян. Начали наводить порядок в том же стиле. Не буду лукавить, подняли мы сельское хозяйство. В Селиванихе появился молочный комплекс на 1200 голов. В «Спартаке» на 800 голов. В Ничке, в Городке… А ведь на комплексах были даже магазины, фельдшерские пункты… Надои до 3 тысяч выросли, урожайность до 21 центнера. С 81-го по 88-й год я был секретарём, а потом объединили горкомы и райкомы и меня избрали первым секретарём объединённого горкома. Три года я командовал и районом, и городом. В то время, кстати, крекерную фабрику в Минусинске мы построили всего за один год. Сдавали по 50 тысяч квадратов жилья в год. Построили детские сады и школы, в районе — дома культуры и спортивные залы. Дороги между сёлами сделали.
— Позвольте ещё раз продемонстрировать свою осведомлённость. Знаю, что за работу в Минусинском районе Вас повторно наградили орденом «Знак почёта». А вот звание «Героя социалистического труда» не присвоили, хоть и были готовы документы. А не присвоили исключительно по причине того, что кому-то «повыше», от кого зависело решение, эта награда самому пришлась по душе.
— Давайте оставим эту тему. Зачем сейчас это вспоминать? В то время начались куда более значимые перемены. В 91 году коммунистическую партию разогнали. Я стал председателем Минусинского районного Совета. Но этим дело не кончилось. В 93 году, когда Совет ликвидировали, ушёл на хозяйственную работу заместителем генерального директора СК «Тесь». После этого работал директором мясоперерабатывающего комбината. А в 96-м, когда Советы начали возрождаться, и я снова стал депутатом, на этот раз уже городским, коим и являюсь по сегодняшний день.
— Буду откровенен. Когда Вы мне рассказывали о днях минувших, о восстановлении хозяйства, о беззаветном желании людей трудиться на благо Родины, я сам словно воспрял духом. Но скажите мне, что же случилось с народом? Что произошло со страной за последние 20-30 лет?
— Знаете, что случилось? Патриотизм у народа исчез! Почему-то пропало стремление к работе! Посмотрите сами: в районе было 146 тысяч овец. Где они теперь? Было 30 с лишним тысяч крупнорогатого скота. Где этот скот сегодня? Нету! Было 12 тысяч коров, сейчас осталось 4 тысячи. Зачем было рушить на совесть отстроенное? Зачем ломать отлаженный механизм? Ведь в то время, если ты хороший хозяин, денег хватало на всё. Другое дело — не хватало лимитов, но в крайкоме нам говорили: «Вы делайте, если есть возможность, в конце года мы всё оплатим». И всё оплачивалось. Поэтому и строили! А самое главное, когда пришёл Горбачёв с идеей перестраивать… Ладно если перестраивать, но рушить-то производство не надо было! Где теперь эти колхозы и фермы? Даже признаков их не осталось. А ведь это колоссальные деньги. Сейчас вернуться и восстановить всё это уже невозможно. Спрошу больше: зачем было партию разгонять? Чем не угодили коммунисты? Все эти разговоры о привилегиях — ерунда! У меня зарплата, как у первого секретаря, когда я начинал работать, была 250 рублей. Это меньше, чем получал руководитель предприятия. Кроме этой заработной платы у меня никаких привилегий не было. Дачи не было, премиальных не было. Единственно, что приходит на память, так это санаторные путёвки, за которые члены профсоюза из своих доплачивали 20 процентов, а я доплачивал 10. Вот такая привилегия! И всё. Говорили о каких-то особых магазинах для партийных работников. Не было у нас таких магазинов! На уровне крайкома — возможно, утверждать не стану. Но где мы, и где крайком? Ни на какие «секретные склады» я не заходил. И жена моя тоже, не приведи бог! Мы здесь три года проработали — никто даже не знал, что она жена первого секретаря.
— Я искренне сочувствую тому, что Вашей партийной истории однажды плюнули в душу. Сам до конца не понимаю необходимости принятия этого решения. И по поводу отсутствия патриотизма совершенно с Вами согласен. Но, с другой стороны, жили и живут другие страны и без правящей коммунистической партии. Значит, не только в этом дело?
— Конечно. Но ведь ещё одна ошибка произошла, когда начали расправляться с кадрами. В советское время председатели колхозов и совхозов были номенклатурой крайкома партии. Так просто тебя на эту должность никто не поставит. Тебя сначала изучали, словно под лупой, смотрели, как ты работаешь. А потом началось: выборы. То скотника избрали, то тракториста избрали… Обратите внимание: тот, кто сохранился до сих пор из бывшей номенклатуры, работает на совесть и сейчас. Остальное всё развалилось. Чтобы стать руководителем, надо доказать, что ты что-то значишь, как высококлассный специалист! И секретарём просто так не избирали: сначала надо было всю «кухню» Советов пройти. А во времена Михаила Сергеевича начали делать ставку на комсомольцев без опыта, а иногда и без образования. Раньше хороших руководителей не выкидывали. Достиг своего «потолка» в работе — переводили на другое место: «Работай». А сейчас? Отработал свой срок Глава — уволили и забыли. Остаётся опытный и грамотный человек за бортом. Я вам так скажу: дисциплина была везде и во всём, не то, что сейчас.
