Анна Лаврентьевна Буренкова: минусинский фронтовик из числа добровольцев
Более 20 лет первым человеком, к которому обращались посетители краеведческого музея имени Н.М. Мартьянова в Минусинске, была Анна Лаврентьевна Буренкова (в учреждении культуры она работала кассиром до преклонного возраста, на пенсию вышла в 81 год). С этой удивительно трудолюбивой женщиной из числа фронтовиков, ушедших воевать добровольно, судьба свела корреспондента сайта «Среда24» в 2010 году. В один из предпраздничных дней юбилейного года Победы журналисту, тогда еще сотруднику газеты «Надежда и Мы», удалось побеседовать с ветераном о жизни и о великой трагедии, которая постигла нашу страну в сороковые-роковые. Итогом встречи стала публикация, выдержки из которой мы публикуем сегодня.
Отметим, что сейчас, по данным специалистов музея, Анна Лаврентьевна переехала в европейскую часть России – поближе к родственникам. Связь с ней утеряна. Однако память о той встрече шестилетней давности еще жива. А значит, материал о ветеране смело вписывается в концепцию проекта «Лица Минусинска». Особенно в преддверии святого праздника 9 Мая.
Анна Лаврентьевна прожила в нашем городе несколько десятилетий и сделала свой вклад в великое дело – Победу над фашистами. Награждена различными юбилейными медалями, среди которых «За победу над Японией», «Жукова» и отличительный знак «Фронтовик».
Жизнь до войны
«Мои бабушка и дедушка родом с Воронежской области, но были репрессированы и высланы в деревню Ново-Молино Минусинского района. Здесь познакомились мои родители – Анна Шалаева и Лаврентий Лепешкин, поженились, родилась я и еще две сестры, да два брата. Окончив семь классов школы пошла на курсы подготовки учителей младшего звена», - вспомнила Анна Лаврентьевна.
Шел спокойный 1937 год… Казалось, ничего беды не предвещало. Молодая учительница по распределению устроилась в школу деревни Верхняя Коя, потом в деревне Кривая. Учила детей грамоте, математике, письму.
И вот, настал июнь 1941 года, объявили войну… Тогда педагог сразу переехала в Минусинск, перешла на работу в суд и стала ждать призыва.
Первая любовь
У Анны Лаврентьевны, высокой и стройной, было немало поклонников. Об одном из них - своей первой любви – она рассказала очень скромно, не без горечи в голосе:
«Честно говоря, - засмущалась Анна Лаврентьевна, - вся голова была забита ответственной работой. Однако же одному парню – Александру Зозуле (офицеру, который был в составе эвакуированных в наш город, командиру взвода) удалось привлечь мое внимание. Саша был родом с Украины. Хороший такой, симпатичный парень. Планировал меня на Родину увезти после войны, с родителями познакомить. Письма мне писал со всех городов, в которых бывал. А в последний вечер пришел и сказал:
«Завтра на фронт, ты скажи мне что-нибудь такое Аня, чтоб я всю жизнь помнил». Я ему в ответ: «Вот что я Саша тебе скажу? Что сказать-то?» Он, видно, предчувствовал, что не встретимся больше. Знал, что солдаты, которые достались ему на обучение совсем недавно, еще не готовы воевать. Вот в первом же бою Саша на сырой земле и остался лежать. Об этом я потом узнала из письма его друга».
«Хочу на фронт»
В один из рабочих дней весны 1942 года минусинских девчат, среди которых была героиня публикации, повели на партийное собрание в дом Вильнера. На повестке дня оказался набор девушек на фронт. Вот какие воспоминания о той процедуре остались у героини материала:
«Вызвали меня, значит, в кабинет – и спрашивают:
- Вы устав хорошо знаете?
- Да знаю, - отвечаю я.
- А знаете, в каком положении сейчас наша страна находится?
- Конечно, знаю! Война идет.
- Хотите идти в армию - Родину защищать?
- Конечно же, хочу на фронт!
- Через два месяца ждите повестку».
Как словом, так и делом. Через 60 дней в суде раздался звонок. По ту сторону трубки сообщили, что пора Анне Лаврентьевне собирать вещи и через несколько дней явиться на призывной пункт – все тот же дом Вильнера, с продуктами и посудой.
«На улице тепло уже стояло. Собралось нас, девушек, немало. Стоим, смеемся, песни поем - о войне ведь толком-то ничего не знаем, потому романтикой кажется. Лишь тетя, пришедшая меня провожать, горькие слезы льет. Усадили нас в машины – «полуторки» и повезли на поезд в Абакан. Там мы получили команду занять места в телячьих вагонах. Без окон, без дверей, на полу соломка брошена и нары. За нами приехал капитан из Читы. Из этого было ясно, в какую сторону Советского Союза лежит наш путь», - пояснила ветеран.
Кушали минусинские девчонки-добровольцы на протяжении всей поездки только то, что припасли из дома. Кипяток удавалось набрать лишь на остановках.
Приехали в 94-ю дивизию Противовоздушной обороны в Читу. Затем карантин на 15 дней, присягу еще две недели не принимали, но беседу о распределении обязанностей в штабе с сибирячками провели в первый же день. Первейшим долгом молоденьких бойцов стала оборона штаба фронта.
«Помню, мне сначала предложили занять место повара, на что я ответила: «Ну уж нет! Какой из меня повар-то? Не подходит мне эта должность!» - смеясь, вспомнила Анна Лаврентьевна.
Армейское руководство удивилось смелости девчонки и… назначило ее прибористом на зенитную установку.
Вы не девки – вы бойцы
В положенный срок в дивизии состоялось важное действо – принятие присяги. Выдали девчонкам обмундирование: гимнастерки, закрывающие колени юбки и сапоги.
«В строю я стояла за командирами, - по росту до мужчин дотягивала. На присяге опускались на одно колено на землю, каждый читал текст клятвы любви и преданности Родине, потом целовал Знамя, вставал - и назад в строй. После церемонии командир полка построил нас и сказал: «Вы сейчас не женщины, не девки – вы бойцы Рабоче-Крестьянской Армии и будете выполнять все уставы!» Так и начались мои армейские будни», - рассказала бывшая зенитчица.
А вот с парнями, служившими в войсках, девушки-бойцы первые несколько месяцев совсем не разговаривали. Молодым мужчинам, как стало известно позже, был дан соответствующий приказ хранить молчание. За неисполнение – немедленная отправка на фронт. А этого боялись все, ведь одно дело оборонять город и с техникой работать, а под огонь идти, каждую минуту ожидая пулю – совсем другое.
Никаких скидок на то, что женщины должны быть слабее, на войне не делали, обходились со всеми одинаково и довольно жестко. Зима ли, лето, ветер или дождь - не имело влияния на решения командира – сказано на пост идти - иди. Зимой дежурным на время поста выдавались легкие, но очень теплые дохи и ватные брюки, валенки белые. Сдавали пересменок через час - в казарму для сна тоже на час.
Летом выезжали в поле, где была организована стрельба в конус: шар, прицепленный к самолету длинной веревкой. Боевой винтовкой стреляли с плеча, с колена, лежа. Были химические дни – в противогазе с утра и до самого отбоя ходили.
Армейский быт и досуг
Кормили армейцев 94-й дивизии Противовоздушной обороны скудно, но голодными не были, вспомнила ветеран. Каждый месяц бойцам выдавали деньги – по 15 рублей. На них бойцы покупали ягоду: смородину, клубнику или фотографировались. В баню ходили раз в десять дней. Все вещи в бане снимали, в сверточек – и на обжарку. Не болели, но каждый день на построении выдавались какие-то таблетки, какие именно – медики не отвечали, мол, раз дали – значит выпивай и не спрашивай! Ходили в кино, где показывали пленки довоенной эпохи, иногда хронику.
В свободное время солдаты читали, иногда спали, писали весточки родным. А самой счастливой вестью, конечно, стала новость о Победе.
«В тот день, когда до нас дошла такая заветная информация я стояла в наряде, - рассказала Анна Лаврентьевна. - Утром пошла в столовую получать завтрак на нашу дивизию, взяла два ведра. Захожу в здание – смотрю все прыгают, пляшут, целуются – ничего не понятно – что за праздник, слышу кричат: «А война-то кончилась! Кончилась!» Я на радостях схватила пустые ведра – и бегом в караул - нашим сообщать, они об этом не знали. Прилетаю, командир не понял, почему без еды пришла и спрашивает: «А где чай, каша? Разлила что ли?» Я ему в ответ: «Да нет, ВОЙНА КОНЧИЛАСЬ!» Он меня обнял: «Аня, да ты что? Счастье-то какое! Долго мы его ждали. Заслужили мы Победу!»
Новые сапоги, новая жизнь и шинель бордового цвета
После войны счастливая военнослужащая Лепешкина вернулась в родную деревню. Получила солдатское обмундирование: новые сапоги и шинель бордового цвета. А дома была нищета и мама пешком пошла в Каратуз, продать этот наряд или обменять на продукты. Устроилась Анна Лаврентьевна продавцом в деревенский магазин.
О той поре ветеран помнит, что одежды на зиму у нее совсем не было. Пришлось при получении на магазин ткани и фуфаек по фактуре уговаривать складчика дать одну фуфаечку без записи в бумагах. Благо, понимающий попался и пошел навстречу.
Фуфаечка теплая досталась, с карманами накладными, но без подклада. Пришлось искать и перекраивать юбку, да шить из нее ветронепродуваемый элемент.
А однажды, по разнарядке, заставили Анну Лаврентьевну моток ткани ситцевой делить на всех – каждому по метру. Никого не волновало, что этого кусочка хватит лишь на платок. Советскую власть интересовало одно правило – всё общее и всё на всех. Вот так Сибирь восстанавливалась после тяжелой поры.
Тяжело было начинать всё «с нуля», но в отчаянье наша героиня не впадала.И вскоре жизнерадостная энергичная Аня встретила свою любовь – Сергея Терентьевича Буренкова. Молодые поженились. Родилась дочь Людмила.
Надо было поправлять материальное положение, и Буренковы отравились на север. Трудились вначале в Пятигорске, потом в Игарке, но тянуло на родину – в теплый Минусинск. Выйдя на пенсию, супруги вернулись в помидорную столицу. Находясь на заслуженном отдыхе, Анна Лаврентьевна не могла сидеть без работы и устроилась кассиром в краеведческий музей. Там ее горожане встречали более 20 лет – до самого начала 2000-х годов. Потом Анна Лаврентьевна покинула пределы Минусинска, уехав в центр страны, поближе к родственникам. Редакция сайта «Среда24» будет благодарна читателям, которые помогут разыскать нынешние контакты ветерана. Приближается 9 Мая и так важно поздравить каждого, кто внес свою частичку для великой Победы!
